*Для корректных отыгрышей укажите в статусе тип мировоззрения и хотя бы коротко опишите свои взгляды и внешний вид. Добавьте ссылку на статус в подпись. Приветствуется БИО и личные эвенты. Поверьте если у вас будет собственная цель, игра станет более увлекательной, как для вас так и для модераторов.
Совет: Не идите на поводу модератора, вы имеете полное право самостоятельно создавать ситуации, не выходящие за рамки здравого смысла.
Приятной игры.

...

Некро
Таверна городка Долрион носила интересное название – «Выселки». То ли потому что находилось у дороги, то ли потому что изначально стояла отдельно от самого города. Но удачное расположение на торговом маршруте и большие пахотные поля за считанные годы превратили захудалую деревню на сотню дворов во вполне приличный городок, с главной улицей, вымощенной крупным булыжником, а это как нельзя лучше символизировало его достаток. Но все таки в Долрионе не было собственной дружины, лишь шериф с десятком помощников, да и то дел у них было так мало, что люди любили подшучивать над стражниками, приводя в пример как заядлых бездельников. Да и с кем им тут было бороться? Вот уже пять лет не было ни одного преступления, с тех пор как судили Джона Кэлла за убийство и воровство, да и то было совершено как выяснилось случайно и из крайней нужды, так или иначе закон был выполнен и виновника прилюдно казнили.
«Выселки» принадлежала семье Вилкинсов, содержащих ее вот уже несколько поколений с самого основания города. Таверна выглядит так, будто ее несколько раз перестраивали, расширяя и ремонтируя. Снаружи она была столь невзрачна, что проезжавшие по тракту путники благоразумно только бросали на необтесанные бревна косой взгляд и двигались дальше. Внутри же было уютно и чисто, поэтому большинство посетителей были «своими». Каждый вечер здесь собирались шумные компании друзей. Одни беседовали, другие играли в карты или шахматы, и конечно как водится не обходилось без выпивки. Вилкинс хоть и был наивен, но был человеком сложной души и как всегда бывает душа его, стремящаяся в полет не была замечена никем. В торговле он был не знаток, поэтому доходов едва хватало для пропитания и поддержания дела на плаву, даже когда еще жена слегка в лихорадку оказалось, что средств отправить ее в город на лечение или выписать оттуда врача, нет.
Постоялый двор состоял из двух зданий, строившихся отдельно, но потом соединенных коридором. Первое отводилось для номеров гостям, хотя номерами это было назвать сложно, маленькие комнатушки с низкими потолками, да засаленными оконцами. Второе было самой таверной, заставленной разномастными столами и стульями, по стенам висели ковры да дешевые картины, писанные местными умельцами. Гордостью хозяина было чучело белого урсаринга в полный рост, который грозно стоял на задних лапах, скаля пасть. Винлкинс любил рассказывать историю как получил его, но размазням будто он сам его завалил никто не верил, глядя на миролюбивый характер хозяина.
Темнело. На единственных городских часах в ратуше пробило четыре вечера. Торговцы запирали лавки, ворча, что с каждым днем продаж все меньше, а покупатели сетовали на возрастающие цены. Год выдался не совсем удачный, но завсегдатаи «Выселок» выскребали из карманов последнее, находя серебряники неведомо где и неизменно приходили в таверну послушать новостей, да поспорить с соседом насчет того, кто должен ставить новый забор.
Поначалу Рейчел избегала людных мест, но шли месяцы и жители постепенно привыкли к чужестранке и стали расспрашивать ее о далеких землях в которых ей довелось побывать. Большинство из них вообще никогда не покидало городка, а те немногие, коих считали путешественниками ограничилась поездками в столицу да Ларгантион, а девушка, повидавшая пол света была просто кладезем знаний. Рейчел всегда удивлял тот неподдельный интерес с которым ее слушали. Им было интересно абсолютно все, жадно ловили они каждое слово, будь то рассказ о нравах, обычаях и празднествах, или одежде и быте. В жизни этих людей было мало радостей и мало перемен, они еще тянулись к новому в противовес городским жителям, которые, столкнувшись с безграничностью и неохватностью мира быстро теряли интерес исключительно ко всему. Тому же городскому купцу не было дело до заморских традиций, он мог знать цены на всех рынках страны и довольствоваться этим.
Девушка, как и обещала, пришла в «Выселки». Сегодня здесь собралось немало народу. Она оглядела зал и нашла свой любимый стул, оставленный не занятым. Руквуд сидел за широким прямоугольным столом, видно доканчивая уже не первую кружку пива. Чуть поодаль, в углу, тесным кружком сидело три путника, в длинных плащах подбитым черным мехом. Рядом стояли тугие рюкзаки.
Рейчел поприветствовала всех знакомых.
- Добрый вечер, Людвиг, - так звали хозяина таверны.
- Сколько раз просить не называть меня так, - Вилкинс поморщился, - такое имя подходит больше дворянину. – Давно тебя не было видно, кстати специально как ты просила, заказал из Ларгантиона несколько бутылок ликера, привезли только вчера, представь целую неделю ждал, это ж надо. Говорят, на дорогах опять завелись разбойники, у Кина разграбили караван с шелком, дружина было взяла след, да только разбойников и видели, засели в лесу, а конница по сугробам особо не развернется, - Вилкинс крякнул и в руках у него очутилась высокая запыленная бутылка.
Он достал чистый стеклянный бокал, один из немногих, что у него был и налил лимонного ликера.
- Обычно его подают охлажденным и в замороженной в морозилке высоком бокале, - улыбаясь заметила Рейчел.
Трактирщик широко раскрыл глаза.
- Хых, аристократия, щас устроим. – он быстро вышел через заднюю дверь на улицу воткнул бутылку в сугроб, следом последовал и стакан. Через пять минут он вернулся, растирая руки и отогревая их дыханием.
- Эй морозец, крепчает, градусов двадцать никак не меньше, - рядом с девушкой очутился бокал, успевший покрыться тонким слоем льда. Она манерно взяла его и сделала маленький глоток.
- Чудесно, а то от пива, не в обиду будет сказано, подташнивает.
- Да какая обида, - Вилкинс, был из тех трактирщиков, что сами никогда не пили.
Тем временем начиналась самая интересная часть всего действа. Алкоголь начал делать свое дело и люди становясь разговорчивее, включались в беседу и в конце концов получалось что в разговоре участвуют все кому не лень.
- А я тебе говорю это Висдомильцы что то творят на своей горе, оттого и творится все это.
- Что «это»?
- Да хорош прикидываться, дураки мы что ли, мне дядька из Восточного Бренна в ста милях отсюда рассказывал с неделю назад, что от них недалеко рос прекрасный лес, почти готовый для вырубки. Древесина то была отменная, для судов самая что ни на есть пригодная. Так и что, проснулся он как то утром, пошел на обход, а леса как не бывало. Голая земля и ни корней ни веток.
- Да брехня, - прервал его другой голос. – Эти из Бренна мошенники, сами вырубили все, а в казну платить не захотели, вот и придумывают всякие сказки, небось сплавили лес в Эльбомит и теперь смеются какие мы тут все простаки.
Раздался ропот.
Из за стола поднялся Руквуд.
- Мужики хорош препираться, да и вообще как не гляди языками молоть, проку то нет, да еще на такие темы, даже если все и так как вы говорите и эти маги опять что то замышляют, будь они не ладны, нашими умами тут не подойти, есть и у нас мудрецы, пускай они и голову ломают, им плотют за это и чую печенкой жаловаться не мало.
- Да куда им, - внезапно один из странников, которые сидели тихонько в углу поднялся. Он был молод и лицо его заливал румянец. – Недавно были в Маэдросе, так тама этого нашего верховного мудреца не увидели уже несколько месяцев. Говорят, как снарядил свою экспедицию в Восточные горы, так как в воду канул, ни слуху не духу, сгинул в пещерах.
- Ох неймется им, теперь в пещеры полезли.
Разговор плавно перетек к подгорному народу и каждый спешил поделиться своим мнением и кусочком смутного знания пересказанного через десятые уста.
- Да не люди это, я вам говорю, видал ихних, занесло меня как то на восточные рынки, с виду карлики, но кряжистые, при мне один гвоздь корабельный согнул пополам. А с лица сущие уродцы, тьфу, нечисть.
Нашлись и те кто решил встать на сторону подгорного народа, вспоминая союзы и выгоды, которые несет дружба со столь неприветливым народом.
Рейчел тихонько сидела и попивала ликер. Ей было здесь уютно. Эти люди, все сидящие вокруг, они могли заблуждаться, многого могли не знать, но нравились ей эти беседы тем, что все были честны, искренни.
Двери открылись и вошел Раян.
Девушка удивилась и чуть не поперхнулась. Священник не одобрял злачные места и бывал здесь на ее памяти только два раза.
Однако, возбуждение уже достигло апогея.
- Раян, ты вовремя, - Руквуд поднялся и пожал руку священнику, усадил его рядом с собой, прерывая все попытки вставить хоть слово.
- Ты человек ученый, можно сказать не чуждый науки, и в городах учился и по библиотеках читал, что скажешь о подгорном народе? Союзники они нам коли нужда будет или нет?
Наступила тишина. Все ждали, что ответит Раян, и Рейчел тоже.

Кичум
Еще несколько человек приблизились к крохотному столику, но отец Раян все же чувствовал неловкость, потому что мужики смотрели на него и ждали, как он ответит на вопрос. Мужчина лишь улыбнулся, понимая тревогу завсегдатаев, и спокойно заключил: "Уверен, союзники!". Вновь повисла сомнительная тишина, сквозь которую улавливался тонкий привкус неодобрения, - можно было не сомневаться, многие из присутствующих, не верят, не хотят иметь дела с тангарами, с их тайнами, загадками и их военным искусством, слава о котором распростерлась далеко за пределы Целеборна. Раян долго рассказывал, что же вообще это за народ, как можно точнее пытаясь объяснить, чем именно они жили и откуда они взялись, хотя и сам понимал совсем немного. Еще немного описал их быт, их культуру, вскользь упомянув об их крайнем нежелании вмешиваться в дела земные, присущие всем жителям равнин, да степей. Даже его краткое изложение истории оказалось бы невероятным для кого угодно, если бы не оказалось никого, кто бы мог подтвердить его россказни. А такие нашлись, некоторые одобрительно кивали, некоторые показывали свои изящные клинки, топоры, мечи и даже посохи, выкованные из невесть какой-то стали. Все это время из своих объятий ни на миг парня не выпускала его девушка. Рейчел он был незнаком, и видела она его здесь впервые. Девчонка здорово испугалась, с ужасом представляя, что могла потерять своего избранника, но сейчас потихоньку приходила в норму, наверное, интуитивно осознавая, что ничего страшного не происходит и навряд ли произойдет. Рейчел тоже это почувствовала, и ей становилось легче...

Некро
Все следующее утро Рейчел обдумывала вчерашний разговор, особенно ей запомнились слова клирика и тот факт что верховный маг Велфариона таинственно исчез.
О Лорде Альдрусе она слышала мало, в основном от матери и то это были лишь детские сказки. Вчерашняя тема пробудила в ней давние воспоминания и возникало ощущение, будто этот могучий чародей занимал немаловажную роль в ее судьбе. Иначе откуда матери было известны такие детали как внешний вид старца, его кулинарные предпочтения, рост и манеры одеваться.
Одно она помнила ясно. Альдрус был правой рукой императора, крестником его детей. Он был не столько воин сколько опытный политик и говорят, что мир с северными пиратами, которые жестоко казнили всех послов, заключен только его стараниями.
Было воскресенье, церковная служба закончилась и паства, отчищенная от грехов, расходилась по домам. Колокольный перезвон разносился по улицам. Рейчел решила провести день с пользой, а это означало лишь одно – побеседовать с Раяном. Несмотря на свою молодость священник был из тех, в ком сразу видно печать мудрости и наложенной ей отпечатком какой-то необъяснимой скорби. Он будто каждую секунду молча страдал, гложимый чужими заботами. Рейчел всегда удивляло, что такой человек как Раян делает в заштатном городишке, без перспектив и возможности духовного роста. Она всегда представляла его в роли проповедника. С нем были зачатки решимости и упорства, это было четко видно по тому пылу с которым он говорил, отстаивая ту или иную точку зрения. Однако, лидером он не был, слишком застенчивый. В разговорах он чаще ссылался на далекие авторитеты и цитаты, нежели высказывал свое мнение, но не потому что не имел его, как бывает со многими, коих мы почитаем за ученых, он таил свои взгляды, как ценность, боясь разбить, услышать то, что пошатнет его веру.
При церкви была небольшая библиотека, сотня с небольшим свитков различной степени ветхости, да несколько десятков толстых книг в толстых кожаных переплетах, каждая из которых была своего рода произведением искусства. Все они были написаны вручную, красивым каллиграфическим почерком, поля украшены разноцветными орнаментами и изящными изображениями. Переплет некоторых, особенно ценных книг, был инкрустирован мелкими самоцветами и оббит позолоченной каймой. Большинство горожан не умело читать и писать, а те что умели не особенно стремились прикоснуться к древним страницам. Тем более, что написаны они были на древневелфарском языке, знали который вообще единицы. Этот язык был сугубо письменный и даже в древние времена говорили на нем только избранные духовники во время проведения ритуалов и таинств. Впоследствии этот диалект использовался аристократией, а потом и вовсе забылся. Сейчас его преподавали, разве что в духовных академиях, да и то больше для ознакомления, нежели с практической необходимостью.
Рейчел застала Раяна в церкви. Девушка никогда не приходила на службу. Поначалу это вызывало порицание, но потом все смирились, убедившись, что можно быть дельным человеком и без принятой религии. Не то, чтобы Рейчел была бездуховна, но на этот счет у нее были свои взгляды, можно сказать собственная религия. К приверженцам другой веры она относилась с уважением, точнее старалась это делать, по крайней мере, не стремилась их переубедить, рано поняв бесполезность сего занятия, да и вреда. Ведь что может быть хуже, чем лишить человека веры? Это все равно, что отнять последнюю надежду, спасательный круг из рук утопающего.
Внутри вытянутого прямоугольного помещения, пронизанного полукруглыми арками и колоннами, венчавшимися причудливой лепниной, стояло несколько десятков рядов грубых деревянных скамеек. Здесь могло уместиться несколько сотен прихожан. В дальнем углу, ориентированном на Север расположилась кафедра, с которой и велась проповедь. Большая часть северной стены была витражом, с изображением сцен творения мира.
Раян смущенно улыбнулся и жестом пригласил присесть, намекая на то, что он скоро освободится. На нем была длинная белоснежная сутана с капюшоном, одетая видно на голое тело. Она покрывала его с головы до пят.
Девушка села и закрыла глаза. Клирик зашел в небольшую кабинку-исповедальню. Минуту спустя из нее вышел худощавый старик лет шестидесяти, с ввалившимися глазами, он попрощался с настоятелем и быстро двинулся к выходу. На какой то миг Рейчел стало противно и обидно одновременно. Как должно быть это убого каждый день выслужить стариков и баб, кающихся в своих мелких и постыдных грехах, выслушивать мужичин, рассказывающих о похотливых мыслях, посетивших их за эту неделю. Раян заслуживал большего. Чернь и дворянство это воистину два полярно противоположных мира. У них разное все, радости, горести, соблазны и искушения и даже грехи.
- Добрый день Рейчел, - ход мыслей оборвался.
Девушка открыла глаза и улыбнулась. Клирик улыбнулся в ответ, явно чувствуя себя неловко.
- Рад, что ты зашла, - продолжил он.
- День, прожитый без приятной беседы – зря прожитый день, - кокетливо заметила девушка поднимаясь.
- Но человеческая природа такова, что даже сладкое становится приторным, если есть его без меры, - парировал Раян.
- Да, это причина всех бед, - быстро сдалась Рейчел, как свойственно всяким женщинам во всем мире, - человеческая природа.
- Не говори так, - было видно, что эта мысль задела Раяна.
- Для того я и здесь, - Рейчел развела руками и огляделась. В церкви не было больше никого, только потоки прохладного ветра, гуляли под высокими сводами. – Я ищу веры, но не могу ее найти, поможешь?
Она говорила серьезно и даже с ноткой мольбы в голосе, но клирик уже привык к подобному ходу беседы и так просто его было не поймать.
- Веру нельзя найти, она не что то внешнее, она внутри, - проникновенно ответил священник.
- И все же? Как быть тем, кто ее потерял?
Раян шутливо усмехнулся и вздохнул.
- Я помог бы тебе отыскать ее, если бы ты этого хотела.
- То есть в моей власти верить или нет?
- Именно так.
- Забавно, - глаза странницу заискрились, - получается, что силой одной только своей воли я могу вызывать к жизни богов и также быстро ввергнуть их обратно в небытие. Не я ли тогда, верховный Бог?
- Бог един, и ты это знаешь. – Раян понимал, что это игра, безобидная, но колкая.
- Знание и вера, вот камень преткновения любой религии, - девушка явно входила в азарт. – Нужно ли знание для веры, или же наоборот вера нужна для знания и что из них является первичным, а значит более существенным? Как думаешь?
- Блаженный Фома Синдарийсий считал, что знание подкрепляет веру, они не враги, но союзники, не противоположны, но едины как все в этом мире.- Раян потупился, понимая, что допустил промах и кара последует незамедлительно.
- Вечно ты сыплешь цитатами, осторожней, я-то вижу Тебя, но другие могут не разглядеть за ширмой громких имен, - Рейчел прищурилась, - ну раз ты пошел таким путем, то тот же Тертуллиан Висдомилец утверждал что «верит не потому что разумно, а потому что – абсурдно»
Раян понимал, что победы ему не видать, Рейчел использовала самый мощный козырь, намекнув на расхождения западного и восточного учения. Он глубоко вздохнул, как бы принимая участь.
- Что ж, похоже, твои занятия здесь не прошли даром, ученица превзошла своего учителя, - он манерно поклонился.
- Не преувеличивай, - возразила Рейчел, вдруг став совсем серьезной, - жизнь делится на теорию и практику. Так вот, в практике чаще побеждает не тот, кто больше знает, а тот, кто свои знания может умело применить, достать как из кармана горсть монет. Мудрец же подобен в этом случае богачу, у которого этих монет в десятки раз больше, но все они в лежат у ростовщика и в жизни практической такой мудрец становится глупцом, ведь разве нужны знания, если они не годны и лежат мертвым грузом?
- Не перестаю поражаться, кто учил тебя риторике? – Раян решил больше не испытывать судьбу и переменить тему.
- Смеешься? Это здравый смысл и не более того, большей частью знаний я обязана матери, хотя ума не приложу где она этому научилась сама, говорила, что когда работала в семье дворян, то часто слушала разговоры подобного рода, вот и наматывала на ус.
- Что ж сразу видно в кого ты пошла, я знаю мы можем говорить так хоть до полуночи, но боюсь ни у тебя ни у меня нет столько времени.
Девушка поняла намек.
- Помнится, ты говорил, что я могу заходить сюда в любое время и читать сколько угодно? Твое слово все еще в силе?
- Помню я говорил это месяц назад, - тихо пробормотал Раян, выуживая из памяти события того вечера, - знаешь что изменилось с того дня? – бросил он с вызовом, чем заставил Рейчел удивленно поднять брови, - ничего. Конечно, я тебе полностью доверяю, где книги ты знаешь, как с ними обращаться надеюсь, помнишь.
- Как тут забыть, - ехидно вставила Рейчел, - все уши мне прожужжал.
- Что поделать, эта маленькая библиотека – все что у меня есть, большинство книг переписаны мною, кое что досталось в наследство и в награду за прилежное учение. В общем, приятного чтения, не знаю почему, но чтение мне кажется подобно магии. Мне пока нужно уйти на рынок, свечи заканчиваются, да тут еще через неделю будет празднество в честь святого Иеромея.
Раян уже собрался было уходить, но девушка окликнула его.
- Может посоветуешь что? – слова эхом разнеслись по пустынному залу.
Священник оглянулся и ехидно бросил
- Нет уж, иначе еще через месяц в разговоре с тобой я буду считать себя неполноценным идиотом первокурсником.
- Знаешь, люди часто принимают меня не за ту, кем я являюсь, они наделяют меня свойствами и качествами, которых я за собой не вижу и более того, считаю себя недостойной их. Почему то все считают меня лучшей, чем я являюсь на самом деле. – она выпалила это на одном дыхании.
Раян задумался и, уже поворачиваясь к выходу, ответил.
- Может быть, просто ты сама не знаешь себя, а все эти люди правы?
Он прошел сквозь центральный портал, плотно притворил тяжелую дверь.
Еще несколько секунд Рейчел обдумывала эту мысль, а потом, покачав головой, отправилась в библиотеку. Все книги очень удобно помещались на двух высоченных стеллажах, на верхних полках все еще оставались пустые места.
Жители уважали Раяна и знали о его пристрастии, поэтому бывало, приносили манускрипты и обрывки свитков со всех округи. Так местный мэр позволил ему скопировать древний молитвенник, который достался по наследству от деда еще в юности. Он сам не понимал в нем ни слова, но держал на самом видном месте в доме, как бы ненароком показывая всем гостям.
Девушка прошлась мимо полок. Кое что она уже читала. Здесь была довольно разноплановая литература. Большинство, безусловно, носили религиозный подтекст, но также несколько книг содержали мифы и сказания, другие были посвящены описанию различных племен. Были и вовсе записки путешественников, так скажем, приключенческие романы, но их девушка решительно избегала, считая пустой тратой времени. Не привлекала ее и апокалипсические сочинения.
Наконец она приняла решение и аккуратно достала тяжеленную книгу в изумрудном теснении. Весила она не меньше трех килограмм. Усевшись на скамью, она бережно положила книгу на стол и, едва касаясь кончиками длинных пальцев края, открыла первую страницу. Убрав с лица длинные каштановые волосы, Рейчел прочла надпись, выведенную крупными красными чернилами посреди страницы.
История Империи Велфарион. Династия Лиммов. Том 12.
Составитель и переписчик: иегумен Ларгантионского монастыря, отец Кливий.
Рейчел тяжело вздохнула, выбор оказался не самый удачный, история государств представлялась ей скучной, но ничего другого не оставалась. Тем более, что Рейчел знала, династия Лиммов правила Велфарионом и сейчас, правда последняя дата, упоминаемая в книге, касалась смерти императора, умершего сто лет назад.
Девушка перевернула титульной лист и вгляделась в огромное изображение рыцаря, облаченного в полный доспех, правда без шлема. Он был изображен на фоне замка, стоящим опираясь на длинный меч, воткнутый в землю. Лицо суровое и мужественное, с резкими чертами, длинные волосы развиваются ветром, как и плащ, лихо перекинутый через плечо. Под изображением, выполненным мастерски, была подпись. Аралим I Бессмертный.
Вдоволь насмотревшись, девушка приступила к чтению…

После того как Рейчел узнает историю династии, у неё возникают вопросы...

Некро
Рассказ Раяна звучал жутко, особенно в темной комнатке, освещенной лишь несколькими тусклыми лампадками, да жестяными подсвечниками. Лицо его находилось в тени и таинственные блики играли на губах и глазах, делая их надменными и безобразными. Голос звучал твердо, отбивая каждое слово.
- Что стало с принцессой неизвестно, по реке дигнити ее тело скорее всего попало в северное море, если не разбилось о камни по дороге, в нескольких местах речные пороги довольно велики. Умерла она или нет нам не ведомо, по крайней мере больше о ней никто не слышал. Книга, которую ты читала очень опасна, сегодняшние правители не любят упоминать ее имя в хрониках, возможно, это один из последних экземпляров, где рассказывается полная история.
- А что стало с Фиаралисом?
- О, его ждала незавидная участь. Конечно, после удаления принцессы никто не предъявил ему обвинений, он действительно ни о чем не догадывался, впрочем, если позволишь выразить свое мнение, то я в этом сильно сомневаюсь, - глаза Раяна отчего то потухли.
- Что ты, я всегда рада.
- По мне ему было все равно, может даже он знал всю правду, но делал вид что не замечает, любовь порой делает людей безумными, готовыми пустить весь мир в распаленное жерло, если того потребует единственно ценный человек. Когда принцесса исчезла, он отправился на ее поиски, сложив с себя все регалии и титулы. О нем не было ничего известно около пяти лет. Затем он вернулся ко двору и попросил Терамора рассказать правду. Император был непреклонен, он хотел полностью вычеркнуть имя сестры из сердец и памяти. С этого момента ни одна летопись не упоминает ее имени, как и имени несчастного мага Фиаралиса и его несомненных заслуг перед Велфарионом. К счастью, моя книга составлялась на основе очень древних документов, собранных воедино отцом Кливием. Говорят, что Фиаралис проклял род Терамора и навсегда был изгнан из столицы. Некоторые видели его в западных землях, говорят он искал того, кто превратил его возлюбленную в чудовище, нашел или нет это не важно.
- Не важно? – переспросила Рейчел, выходя из транса, навеянного единственно силой голоса священника. – по твоему месть не имеет значения?
- Месть это не выход, не решение, отмщение не приносит облегчения.
- Неужели? – лицо Рейчел вспыхнуло, - что может знать о мести такой человек как ты, учившийся чувствам по книгам.
Раян был ошеломлен.
- Не надо так, ты ведь знаешь, что я не враг тебе, кто мы такие, чтобы брать ответственность за жизнь людей, разве это не гордыня, не высокомерие?
- Месть есть единственное правосудие, - уверенно прошептала Рейчел, пряча глаза, к которым сами собой подступали слезы, - так было всегда и будет, даже единый воздает каждому.
- Оставь Бога в покое, - вскричал священник, приходя в неистовство. Он резко сделал два шага в сторону девушку, словно готовясь к драке, распрямляя плечи. На лице отчетливо читалось выражение ненависти и боли. – Зачем? Почему ты это делаешь?
Рейчел заглянула ему в глаза и молчала.
- Не важно, - выдохнула она, наконец, приняв решение, - вообще я пришла сказать, что скоро уезжаю. И мы вряд ли когда нибудь увидимся. Я хотела заранее поблагодарить тебя, не знаю как долго я еще задержусь здесь. Может быть неделю, может быть месяц, не хотела, чтобы ты узнал это последним.
Лицо Раяна потускнело. Ему нравилась эта девушка. Не как женщина, а скорее как человек. Среди серых будней, когда мечты все сильнее разбиваются о повседневность и не остается никого просвета, выхода из однообразия, Рейчел стала опорой, утешением и знаком, что для него еще не все кончено. Он был молод, у него было образование, но никаких связей, никаких амбиций, а значит и будущего. Большинству его судьба показалась бы сказкой. Он точно никогда не будет нуждаться и всегда найдет себе кров и пищу. Его будут ценить и уважать. Но как быть с юношескими мечтами о славе, величии, пускай эти размышления были не серьезны, но надежда оставалась, а теперь он уже вот три года как служит местным священником, как сказала бы Рейчел «в заштатном городишке» не видя ни единой возможности, что либо изменить. Он отрицал противоречие и трагизм человеческой природы, но сам был его живым доказательством.
Раян ничего не ответил, только молча, отвернулся. Рейчел постояла еще с минуту и, тоже не говоря ни слова даже стараясь не дышать, словно боясь нарушить торжественность тишины, вышла, тяжело вздохнув. Она прошла по центру зала и лунный свет, проникающий с Севера осветил ей дорожку.
Свежий воздух мгновенно привел в себя.
Что ж Раян, - сказала он про себя, - быть может, у каждого и впрямь своя дорога и свое предназначение, но все пути, рано или поздно, так или иначе, все равно сходятся в одной точке. Моя свобода началась с принятие неизбежности. Тебе еще предстоит понять это, когда придет время.
Темнота укутала девушку от посторонних глаз, сейчас ей не хотелось никого видеть, слышать и вообще предполагать существование кого либо, кроме себя. Тяжело переставляя ноги, она пошла к дому, не торопясь, обдумывая все, решительно все, что знала о себе, о мире, выбрав для этого самую длинную дорогу, ей было о чем поразмыслить и о чем сожалеть.